Тридцать династий

Модератор: Модераторы форума

Сообщение Тим 28 июн 2019, 11:30
Изображение
Первая (I) династия Египта стала первоначальной в истории правления, поэтому ее относят к Раннему царству. Первая династия занимала временной промежуток примерно в 2 столетия. Первой столицей царства принято считать Тин (Тинис), первым фараоном-правителем – Нармера. Последующих фараонов первой династии считают первооснователями всех царских традиций, так как именно за время их правления были открыты важные знания и умения:
летоисчисление (годы, месяцы, дни);
письменность (фиксация определенных событий на пергаментах и изделиях);
зарождение войска;
строения из камня (гробницы, статуи);
торговые отношения с соседними странами.
Первая династия правила в третьем тысячелетии до нашей эры. Истории известно около десятка фараонов, которые оставили свои имена на найденных артефактах.
Нармер. Первый фараон первой (или нулевой) династии Раннего Царства (так считают многие источники). Отличился тем, что за время его правления якобы произошло объединение Древнего Египта. Приблизительный период его правления – конец 32 века до нашей эры.
Его имя отсутствует в царских списках, что усложняет его подлинную идентификацию и место среди других правителей. Есть предположение, что Нармер является отцом Менеса, но многие отождествляют его с ним. После себя оставил множество памятников истории, которые хранятся в разных музеях мира и частных коллекциях.
Деятельность данного царя заслуживает большего внимания, чем многих его последователей. По его приказу была осушена значительная территория земель, которая послужила в дальнейшем местом для основания города Мемфис. По его инициативе был построен храм Птаха (местное божество). Фараон знаменит своей деятельностью не только внутри Египта, но и в Палестине и Нубии.


Георгий Гулиа. Возвышение фараона Нармера
"Когда Умеду, жрец храма бессмертного Ра, прибежал во дворец и бросился на живот свой и оцарапал о каменные плиты нос свой, фараон Нармер не был еще живым богом, но первым номархом среди номархов Верхнего Египта.

Фараон с удивлением и даже испугом наблюдал за тем, как ползает на тучном животе своем этот самый Умеду, не очень-то радивый служитель бога, обуреваемый ненавистью к верховному жрецу.

И вот Умеду заговорил громко, очень громко:

– О великий из великих, бессмертная река Хапи, дарующая зелень Египту, сильнейший среди львов, оплот справедливости во всей вселенной, Амон-Ра, владыка Мемфиса, попирающий своей стопою Дельту, Собек, Гор, Монту, Хатар, Агум, Сопду, Нефер-бау, Семсеру, Гор Восточный, Владычица Имет, которая на голове твоей, Совет богов на водах, Мин-Гор посреди пустыни, Великая госпожа Пунта, Горуэр-Ра и все боги Египта и островов моря, великий повелитель всего сущего, бог живой и бессмертный!

Сильный телом и дланью своей, не раз проливавший вражью кровь, фараон впервые растерялся. А Умеду продолжал извиваться на камнях, подобно червю.

– Встань же, – сказал смущенный фараон.

– Я не смею! Яне смею! – вскричал Умеду. – Глаза мои недостойны лицезреть живого бога, повелителя вселенной!

Фараон, опоясанный нубийским мечом, которым умело действовал во многих битвах, не знал, что и говорить, ибо никогда не видел подобного. Между тем Умеду все ползал на животе, причитая:

– Червь я невзрачный! Песчинка я в пустыне, недостойная твоей божественной стопы!

Умелый, очень умелый писец Ашери клятвенно свидетельствует о том, что в эти мгновения, именно в эти мгновения, фараон почувствовал себя живым богом. И в нем забродила могучая душа, как бродит пивная брага, приготовленная шустрыми рабынями. И увидел фараон, как смертный ползает пред ним, и услышал он эти слова жреца, и великая сила Ра точно вселилась в его грудь, и понял он, что вечно сиять ему рядом с солнцеликим…

А жрец продолжал тереть носом каменные плиты.

– Мы рабы бессловесные по сравнению с тобой, – говорил он. – Голос твой точно голос горлицы, и каждое слово твое как сгустки меда.

Фараону, косноязычие которого хорошо было известно, захотелось пнуть ногою этого лживого Умеду. «Однако, – подумал фараон, – почему бы и не быть мне сладкоречивым, как соловей, если бог я живой?» И не отвратил ушей своих от жреца, ползавшего перед ним. Напротив, теперь он слушал его не без удовольствия.

Фараон Нармер был в расцвете своего величия. Он утвердился в Верхнем Египте, только что усмирил восставшую Нубию. Из Мемфиса его соколиные глаза уже видели Дельту, изгибающуюся, словно тростник, под его дланью. Мир склонялся к его ногам, меч его был всемогущ, но только сейчас ощутил в себе фараон необычайную силу, присущую живому богу. И все этот Умеду…

Однако Умеду не первый среди жрецов. Что скажет верховный? Он стар и мудр, и слова его словно камни – они очень опасны.

И фараон осторожно спросил:

– А будет в согласии с твоими справедливыми речами верховный жрец?

Умеду неожиданно вскочил и приблизился к живому богу. Он сказал:

– Ужели истинный служитель бога Ра осмелится возвысить голос против истины?

Фараон сказал:

– А военачальники мои? Будут ли они в согласии с твоими справедливыми речами? Особенно Каи, который словно бешеный лев для врагов? Особенно Аму, который опасней крокодила для врагов?

И снова пал на колени жрец Умеду, и целовал ноги владыке мира, пахнущие потом и пылью, и говорил:

– О сладостный бальзам! О величайшая из благодатей!

И просил разрешения, чтобы сказать недостойное его величества слово.

Фараон оставил тронный зал и вошел в маленькую комнату, где беседующих мог слышать только великий Ра – жизнь, здоровье, сила!


И сказал жрец Умеду:

– Величайший и справедливейший из сущих! Твое царское величество! Живой бог, дарованный Египту, словно жизнетворный Хапи! Я открою тебе, я открою тебе тайну сокровенную. И глаза твои увидят путь, ведущий к единодержавию и власти, достойной солнцеликого, и ты будешь возвеличен от скал Нубийских до островов моря, и станешь ты подобием солнца восходящего. Для этого надо взять сердце свое в руки свои и отсечь несколько непокорных голов. Отсечь, чтобы покатились они на плиты каменные, подобно тыкве шумерской. Твое величество, ты и не подозреваешь, сколь веским доказательством твоей божественности явится та черная кровь, которую прольешь ты ко благу Ра – великого и непогрешимого. Я знаю все, я знаю все! Послушайся меня – и благо будет тебе! Есть в мире страх, есть в мире страх. И человек пред ним словно ящерица трепетная и трусливая. Есть в мире страх, который человека превращает в зайца. Убей тех, кто не видит силы твоей божественной, и благо тебе будет!.. Есть в мире страх, и он обращает людей в стадо баранов. Возьми ты в руки божественный меч свой, и благо тебе будет!.. А писцы прославят деяния твои в веках! Я знаю все, я знаю все!

Умеду приник губами к ногам фараона, словно к роднику, лобызал их лобзанием преданной собаки.

Фараон Нармер думал и решал…

Он подумал и решил!


Вот свидетельство Ашери, написанное им самим:

«…И, когда вошли в тронный зал семеры и жрецы и возгласили трубы, явился его величество и занял место на троне из эбенового дерева, инкрустированного золотом и слоновой костью. И снова повалился на каменные плиты жрец Умеду и ликовал громогласно, что узрел он бога живого и солнцеликого, и целовал он стопы его величества.

Жрецы и семеры стояли, словно каменные изваяния. Не видели они никогда ничего подобного, и в книгах о подобном не говорилось ничего.

Военачальник Аму сказал, протирая глаза, как после сна:

– Что творит этот больной, дергающийся на полу?

Военачальник Ка-и сказал:

– Что это значит, что это значит? Разве здесь живой бог, в этом зале?

Еще не стихли слова эти под сводами зала, а уж нубиец взмахом меча отсек голову Аму и взмахом меча отсек голову Ка-и. И покатились две головы, словно тыквы шумерские.

И тогда пали ниц семеры, пали ниц военачальники, и вторили они жрецу Умеду, ибо стоял перед ними страх, превращающий человека в зайца и ящерицу трепетную.

И только верховный жрец Хемуи не преклонил колен и не причитал, ибо был он в это время в храме, где поклонялся бессмертному Ра… Но как только услышал о происшедшем, поспешил он в тронный зал, словно муж на зов утопающего. Поспешил верховный жрец Хемуи в тронный зал, чтобы самолично увидеть содеянное…

И предстал Хемуи, жрец богобоязненный и справедливый, перед троном фараона Нармера. И увидел он подручного своего, валяющегося в пыли, увидел семеров и военачальников, валявшихся в пыли, и вопросил Хемуи:

– Что это значит? Что это значит?

– О бог наш Ра, дарующий жизнь! – воскликнул Умеду, а вслед за ним – семеры и военачальники.

– Что это такое? Что это такое? – говорил разгневанный Хемуи. – Разве бог Ра переселился в этот тронный зал, в этот зал фараона?

Нармер, который стал живым богом, сказал громогласно:

– Да!

И увидел Хемуи возле себя раба-нубийца с обнаженным мечом, и увидел конец свой. И сказал богобоязненный Хемуи:

– Нармер, которого знал я номархом и воином, с которым делил я кружку пива и ячменную лепешку! Ты не бог, ты не бог и никогда им не будешь! Непрочен мост, сооруженный на костях человеческих. Берегись, ибо кровь человеческая способна вопить и вопль ее погубит тебя и славу твою погубит. Берегись!

– Казни этого богохульника! – вскричал Умеду.

И фараон сказал с высоты своего божественного величия:

– Ты слышишь, Хемуи недостойный, что говорит Умеду, избранный богом Ра верховным жрецом?

Хемуи усмехнулся:

– Разве бог избирает самого нерадивого?

Посинел от этих слов Умеду. И цвет лица его стал похож на цвет лазурита. Фараон сказал:

– Вот шевельну я пальцем, вот шевельну я пальцем – иголова твоя, Хемуи, падет на эти камни, точно тыква шумерская. И погребен ты будешь, точно раб, без священной пляски May, и не будет в мире мумии твоей, ибо таково желание мое, брата бессмертного Ра.

Хемуи был стар годами. Но сердце его было отважным. Он сказал:

– Делай как знаешь, делай как знаешь!

И он смеялся в лицо фараону.

– Чему ты смеешься, недостойный? – спросил его живой бог.

Хемуи ответил так:

– Я смеюсь тому, что и ты умрешь рано или поздно. И вот эти, которые лежат на камнях пред тобою, разграбят погребение твое и станут поносить имя твое. И сколько бы ни было злодеев после тебя, все они последуют за тобой, и ни один из них не будет иметь вечной власти над людьми. Я смеюсь, я громко хохочу потому, что ты вовсе не бессмертный бог!

Так говорил верховный жрец, и смерть настигла его в тронном зале…»


Вот свидетельство правдивейшего из писцов Ашери:

«Воцарился живой бог в Мемфисе. И падали египтяне на живот свой при виде его. И при имени его. И слово Нармера стало как меч, как молния в горах нубийских. И не было человека, который бы не сказал:

– Вот он, живой бог, дарующий жизнь!

Не было иного, ибо кто говорил противное, тот лишался головы, поражаемый гневом бессмертного и солнцеликого, восседавшего на троне своем из эбенового дерева…»


Случилось это тогда, когда фараон Нармер из простого смертного превратился в живого бога, – пять тысяч сто шестьдесят три года тому назад."
Mecym отметил этот пост как понравившийся.
Аннушка уже разлила масло
Аватара пользователя
Тим
Модератор молодежи
 
Сообщений: 4526
Благодарностей: 1069
Зарегистрирован: 31 мар 2010, 12:01
Откуда: Рыбинск, Россия
Рейтинг: 516
 
 

Re: Тридцать династий
Сообщение Mecym 28 июн 2019, 11:39
Притча занимательная
В конце сезона подам в отставку, дам возможность другим попробовать себя на поприще президента.
А также подам заявку для того, чтобы успокоить друзей.
Аватара пользователя
Mecym
Президент ФФ Южной Кореи
 
Сообщений: 2891
Благодарностей: 737
Зарегистрирован: 13 июн 2011, 15:20
Откуда: Балхаш, Казахстан
Рейтинг: 528
 
 


Вернуться в Египет