«Сказание о Рустаме» — советский художественный фильм 1971 года, первая часть исторической кинотрилогии по эпической поэме Фирдоуси «Шахнаме». Студия «Таджикфильм», режиссёр Бенцион Ариевич (Борис Алексеевич) Кимягаров. Продолжительность — 2 часа 18 минут. Премьера — 17 апреля 1972 года.
Эпическое сказание о подвигах легендарного древнеиранского богатыря Рустама — смелого воина, готового всегда прийти на помощь тому, кто в ней нуждается. На экране герои эпоса: певец, говорящий правду жестокому властелину, и дэв, постоянно меняющий свои обличья.
Продолжение
«Рустам и Сухраб» — Советский художественный фильм 1971 года, историческая драма, вторая часть кинотрилогии по эпической поэме Фирдоуси «Шахнаме». Студия «Таджикфильм», режиссёр Бенцион Ариевич (Борис Алексеевич) Кимягаров. Продолжительность 1 час 31 минута. Премьера — 2 января 1973 (Москва).
В основе сценария — сравнительно небольшой фрагмент «Шахнаме», повествующий о поединке легендарного богатыря Рустама с собственным сыном.
Двадцать лет назад по зову долга великий герой Ирана Рустам покинул свою беременную жену Тахмину, дочь правителя Самангана, запретив ей раскрывать будущему сыну имя отца, пока сын не прославится сам воинскими подвигами. Саманганский шах платит дань повелителю Турана, шаху Афрасиабу, при дворе которого возмужавший сын Тахмины Сухраб успевает завоевать славу непобедимого бойца. Афрасиаб знает тайну происхождения Сухраба. Опасаясь, что два великих воина, отец и сын, объединятся против него, Афрасиаб назначает Сухраба предводителем похода в Иран, изображая Рустама главным врагом, которого Сухраб должен уничтожить в первую очередь. Тахмина раскрывает Сухрабу имя его отца, однако Рустам остаётся в неведении, что предводитель вражеского войска — его сын. Шах Ирана Кавус, опасаясь мощи Сухраба, возвращает Рустама из ссылки и посылает его в бой, уговорив не раскрывать своё имя. Отец и сын сталкиваются в смертельном поединке. За происходящим со злорадством наблюдает старый враг Рустама — див Тулад, скрывающийся под личиной простого туранского воина. Он отказывается от использования своих колдовских чар, будучи уверен, что ненавистные ему герои сами причинят себе непоправимый вред, ибо зло — неизбежный спутник человеческой жизни. Этому философствующему персонажу, который у Фирдоуси отсутствует, сценарист придал некоторые черты европейского Мефистофеля, не свойственные дивам восточной фольклорной и литературной традиции. |
Добавлено: 26 дек 2020, 10:07
